Мы берем идеи из воздуха и делаем то, что нам нравится. До переезда в Питер мы жили в Москве в районе Гольяново в окружении всех этих хрущевок, девятиэтажек. Удручающий вид этих балконов навёл на мысль как-то смириться со всем этим и начать на этом зарабатывать. Так мы решили делать хрущевки-шкатулки, но мы не хотели бы на этом останавливаться. Хочется делать интерьерные вещи.

Я работал скульптором, когда мы с женой придумали этот проект. Сначала мы мастерили всё дома, но сразу же стало понятно, что нереально делать такое дома, а арендовать другое помещение в Москве слишком дорого. Так мы решили переехать в Петербург. Кстати, мы поселились на намыве на Васильевском острове, и это какое-то волшебное место: песок, дома видны в песке, залив, лайнеры — как другая планета.

Бетон — экологичный. Мне нравится, как он выглядит, его фактура, вес. В него можно добавлять пигменты, минералы, мраморную крошку, чтобы изменить внешний вид. Но мы не хотим зацикливаться на бетоне, а пробовать иные материалы. Например, у светильника брежневки верхняя часть из фанеры. Очень хотелось бы поработать с серебром.

Самым первым было сердце. Мы делали его анатомически точным и внутри, и снаружи (это шкатулка). У него очень сложная двусторонняя форма для отливки, сосуды, мы очень долго шли к тому, чтобы заливать их без косяков. Только недавно мы нашли мастера, который отливает эти сердца так, что они получаются идеальными. Это сердце многим не нравится, но мы всё равно не хотим от него отказываться. Каменное сердце — это очень символично.

Мы постоянно переделываем силиконовые формы для отливки, так как они достаточно быстро изнашиваются от бетона. Одной формы хватает примерно на 30 отливок. Влияло также и качество силикона. Начинали мы с дешевого китайского, а сейчас перешли на более качественный и дорогой. Сначала я делал модели хрущовок из картона, и казалось, что я всё время только переделываю формы. Времени на что-то нового не хватало. Сейчас мы начали печатать модели на полимерном принтере.

Раньше Настя красила плафоны для ночников сама, а сейчас мы отдали это на аутсорс крутому чуваку, он красит их аэрографом, что гораздо быстрее, а у нас появилось больше времени на разработку новых моделей.

У нас изменены пропорции хрущевок, брежневка вообще квадратная, потому что мне это нужно было. Во-первых, полностью копировать неинтересно. Во-вторых, мы боялись полностью копировать, чтобы нам не прилетели какие-нибудь авторские права. Я в этом совсем не разбираюсь, но опасаюсь.

Этот проект — наша с Настей основная работа. Например, когда у нас появляется новый продукт, сразу все средства уходят на производство, закупку силикона, наш доход сразу падает. Я целыми днями сижу проектирую, а ведь после отливки может оказаться, что ничего не получилось и надо переделывать. Но работать на кого-то это очень грустно, страшнее этого не может быть ничего. Лучше сидеть вообще без денег, чем работать на кого-то. У нас было много сложностей, многому пришлось научиться, например, общаться с людьми. Но вообще моя жизнь стала гораздо лучше, когда мне стало не нужно ходить на работу и я смог заниматься тем, что мне нравится.

Не раз мы думали, что зря затеяли это всё. Например, когда мы сняли мастерскую на заводе, но через месяц пришлось съезжать из-за конфликтов завода с государством. Мы маленькое предприятие и любая история сильно влияет на нас.