fy:r — это исследовательский проект, вдохновленный культурой русского севера. Мне интересно изучать культуру, историю русского севера, как жили люди и чему мы можем научиться у них сегодня. Я не считаю, что нужно копировать традиции в чистом виде. Нужно изучать, понимать, что тогда было классное, важное и интересное и что мы можем сегодня из этого использовать. В одежде я интерпретирую традиционный крой, атмосферу, цвет, фактуры — всё, что я изучаю о севере и русской культуре. Но это могла быть не одежда, а картины, журнал или ещё что-то. В блоге на сайте я много всего рассказываю.

После окончания Британской школу дизайна, два года я основывалась на скандинавском минимализме, поэтому и название шведское (f:yr — маяк в переводе со шведского). Шведы с одной стороны хотят жить комфортно и современно, но при этом понимают, что люди вокруг тоже хотят так жить и что природа тоже хочет оставаться собой. У шведов хороший баланс — это меня вдохновляло.

Но, когда говоришь о чужой культуре, ты говоришь о чем-то, чего не знаешь, а просто изучаешь и пересказываешь как книжку. Когда говоришь о своей культуре, ты говоришь о себе, сам делаешь свой рассказ из личных воспоминаний и ощущений. Даже если я читаю о жизни своих предков, далеких или не очень, я всё равно чувствую что-то своё, я их понимаю.

Я решила обратиться к корням, как это часто советуют творческим людям.

Моя мама родилась в Казахстане, я изучала южную культуру, но она оказалась не близка мне.

Мой папа родился на русском севере — в деревне около Новодвинской крепости (это очень значимая крепость на севере, которую закладывал Петр 1). Вырос папа в Северодвинске, а в Москву приехал учиться, и я родилась уже в Москве.

Раньше на родине папы жили викинги, потом пришли новгородцы. Там никогда не было крепостного права, это русские люди, которые всегда были свободны. Это очень чувствуется сейчас и на протяжении всей их истории. Тогда я поняла, это то что нужно, изучение севера захватило меня.

В мае я начала изучать русский север, а в августе, когда уже отшивали первую посвященную русскому северу коллекцию, папа позвонил мне и позвал съездить к нему на родину, где он не был 15 лет. У меня коллекция, надо всё делать, шить, а папа зовёт выезжать на машине чуть ли не завтра. Я всё бросила, мы уехали и неделю ездили по Архангельской области, были около Новодвинской крепости. И это было какое-то счастливое совпадение, ведь папа даже не знал, чем конкретно я занимаюсь. Я считаю, что это был знак, что я на правильном пути.

Чаще всего приходят архитекторы и дизайнеры интерьеров или общественных пространств. Когда я уходила из своей предыдущей жизни в дизайн одежды, я выбирала между архитектурой и дизайном одежды. Мне кажется, что моя одежда очень архитектурная, я ее рассматриваю как самый ближайший домик для человека. Я очень люблю форму, почти не использую принты, декоративные элементы и вышивки. Архитекторам такое близко, они тоже хорошо это чувствуют.

Но вообще много приходит тех, кто интересуется русской культурой. Многие читают блог, а потом узнают, что есть одежда. Кто-то просто тоже хочет обратиться к корням. Мне это нравится, что одежда — результат всего, что я делаю. И это классно, если людям одежда тоже нравится и вписывается в гардероб. Если же вещь немного не подходит, где-то надо удлинить рукав, вытачку, плохо сидит — мы это можем изменить. Мне критично, чтобы вещь сидела хорошо.

Наверное, голубой жакет с баской из прошлой коллекции. У него перекрестная деталь спереди, а на спинке застегивается баской. Я вообще люблю жакеты и пальто, наверно, потому что это самая архитектурная вещь.

Часто у меня бывают такие вещи, фартук, например, которые человек не сможет надеть самостоятельно, если не примерял при мне. В этом случае я отправляю видео-инструкцию. Люблю, когда ты как будто заворачиваешься в какие-то ткани, мне кажется, это создает особенные отношения человека с одеждой. Я воспринимаю это как шаль или платок, которые девушки надевали на себя, где-то перекрещивались, завязывались.

Первые три недели карантина у меня была полная апатия, ужас и страх, я не понимала, что делать, что писать. Я пыталась понять, что мне хочется сказать про это всё. В итоге сказала, что люди в любых, даже самых тяжелых условиях, люди что-то создавали. И в самые ужасных условиях создавали что-то действительно великое, а сейчас условия не самые тяжелые из пережитых человечеством.

Карантин привел меня к мысли, что весь мир дал нам возможность остаться наедине с собой, со своими переживаниями и попробовать их прожить, порефликсировать над ними, а не успевать в быту между работой. У меня, например, ушло много бытовых дел, была возможность работать дома и никуда не ездить. В мае я уже почувствовала себя как писатель на даче, который уехал в академическую командировку в русскую деревню и предоставлен сам себе. Я начала маленькое исследование, связанное с одеждой, результаты которого скоро предоставлю. Я закрыла шоурум по финансовым причинам, и это было давно необходимо, чтобы двигаться дальше. По моим ощущениям я уже давно переросла это пространство, мне хотелось чего-то большего, но в смысле размеров, а по атмосфере. Сейчас у меня больше свободы в поиске нового помещения.

В начале года я приняла решение развивать творческую часть проекта, сделать упор на неё, а не развивать коммерческие составляющие. Делать то, что хочется, а не то что надо. Я была готова, что не будет продаж всю весну. Я до сих пор не выпустила летнюю коллекцию, она появится только в ближайшее время. Я приняла решение обновить сайт, разработала новый брендинг.