Ой, это так сложно рассказать. И сложно, и легко. "Так задумано" — это название мастерской и заодно название всех выходящих из мастерской проектов: какие-то мелкие истории, штуки на заказ и какие-то свои штуки. Я все свои изделия называю штуками.

Почему керамика? В школе я хотела быть живописцем-отшельником, тогда для меня только живопись была искусством. Но знающий человек сказал мне: «Слушай, ты не очень-то в живописи сильна, поэтому подумай».

Я подумала, что одно из ответвлений всего искусства – это прикладное искусство, и пошла в Строгановский институт на Гжель. Я надеялась, что буду заниматься и металлом, и деревом, и стеклом, и керамикой, но нас учили только керамике, причём очень односторонней, гжельской. Но я не жалею. Я очень долго думала, пошла бы я в керамику, если бы меня не отверг представитель классической живописи. Думаю, пошла бы, ведь будущее за прикладным искусством.

Со мной учились молодые дизайнеры, которые предлагали адаптировать народный промысел под современные реалии, сохранить традиции и сделать какой-то новый дизайн. Но это никому не было нужно, что очень странно. Пройдет еще лет 50, и гжель умрет, она уже находится на уровне коллекционирования.

Когда ты въезжаешь в Гжель, там написано «Гжель – синь России». Я всё время смеюсь. Почему не придумать поинтереснее дизайн и нейминг? Гжель, которая делается сейчас на массы, а не на коллекции, не очень хорошего качества. У нас в универе было собственное производство гжельской посуды на продажу, фарфор там был ужасен. Толстый, не белый и не прозрачный, хотя фарфор должен быть тонким и звонким, прозрачным на свет и кипельно белым. Заводы, которые делают сейчас посуду на поток, чаще всего используют не очень хороший фарфор.

Временем и нервами, особенно когда брак зашкаливает. У меня мало литья и из-за ручной лепки часто бывает брак. Например, остался пузырик в недостаточно промятой глине, и в печке всё взорвалось. Взял пигмент, который не может состыковаться с фаянсом, в печи этот пигмент откололся. Таких историй много, и хочется послать всё к чёрту. У меня каждый месяц случаются срывы, когда я думаю: «Боже мой, какого хрена? Почему я тут вообще? Как так повернулось, что я этим занимаюсь? И зачем, если такое происходит?» Потом благодаря внешней поддержке я успокаиваюсь, двигаюсь дальше.

Да, я живу полностью на керамике, больше ничем не занимаюсь и не подрабатываю.

После универа я сразу ушла в керамику, взяла в долг очень много денег — одна печь у меня стоила 160 тысяч, взяла в аренду домик, к тому же съехала на съемную квартиру. Заказов тогда ещё не было, я не понимала, что вообще могу делать, и пошла работать барменом. Это был трэш: по ночам работала барменом, а днем приходила в мастерскую. Я сейчас смотрю на вещи, которые тогда делала, и не понимаю, как вообще у меня были заказы. Спустя девять месяцев я поняла, что так невозможно, и ушла целиком в керамику.

Когда уходишь со стабильной работы, ты думаешь, как вообще возможно существовать? Мне казалось, возможно, если батрачишь 24 на 7. Сейчас меня угнетает, что у меня совсем не хватает времени на создание своих штук. Я хочу наконец-то выйти на Etsy, но уже год не могу скомпоновать всё в кучу. Только я начинаю создавать что-то свое – приходит оптовый заказ. Но я не жалуюсь. Я на это живу. Спасибо.

Очень сложно. Я не из тех мастеров, у которых заказывают кружечки для создания уюта в доме. Ко мне приходят, когда нужно сделать что-то невозможное или за вещами, которые хорошо дополняют что-то.

Я всё время соглашаюсь на всякие авантюры, потом удивляюсь, как вообще я всё сделала, зачем соглашаюсь, потому что нервов очень много. Но мне всё время интересно. Нас учили одному, занималась я другим, а просят всё время иное. Самое крутое, когда тебе доверяют, и просят что-то на твой лад.

После карантина началась работа. Я ушла еще и в роспись. В сентябре была роспись печи где-то под Клином. Очень крутой опыт. Я не знаю, как я туда доеду, не знаю, как я там буду жить, что я там буду делать, вдруг не получится. Но я думаю, что надо соглашаться на такие авантюры просто чтобы проверить себя.

Например, барная посуда в стиле бара. У бара уже есть какая-то концепция, но они не знают, что именно хотят. Я рисую очень абстрактные эскизы, они выбирают, что примерно нравится. Кстати, я не беру деньги за эскизы деньги. Я начинаю тщательнее прорабатывать выбранные эскизы, и уже высылаю, предположим, 10 вариантов. Они выбирают понравившиеся варианты, и начинается процесс работы.

Самые затратные по своим переживаниям и по времени – это эскизная часть, договориться с заказчиком, и это слепить, подбирая все материалы друг под друга. Например, у меня хотят белую кружку в черную полосочку. Не все черные пигменты подходят под массу, с которой я работаю. Я уже знаю, какие подходят, но теоретически могу потратить время на эксперименты.

Брак. Нужно слепить изделие, грамотно высушить, обработать, поставить в печь и сутки сидеть, переживать, и думать, вдруг там где-нибудь маленький пузырек. Я леплю с запасом. Например, у меня 10 кружек, но я леплю 12, потому что знаю, что я – выкидыш фортуны.

Недавно я делала заказ вместо обещанных трех недель два месяца. Заказ не сложный, но у меня постоянно лопались именно эти кружки. Я использовала разную массу, разную глазурь, лепила разными методами, и всегда лопалось. Что это, кроме того что, я – выкидыш фортуны? В итоге я написала человеку, а он сказал не переживать и делать, сколько нужно. Я таких людей готова расцеловать.

Я боюсь называть себя художником, потому что это громко. Но не хочу называть себя ремесленником. Я, скорее, художник, но прошу не приписывать мне какие-то великие дела.

Для меня ремесленник это человек, который пашет, которому интереснее техническая сторона вопроса. Будь я ремесленником, я бы, наверно, искала возможности поработать с разным материалом, попробовала освоить фарфор, и понимала бы, зачем мне это нужно. Но со временем всё равно пыталась бы стать художником.

Мне нравится, когда я вижу именно ремесло, и люди начинают в формате этого ремесла рассуждать. Тогда ты видишь, что человек загнал себя в рамки ремесла, но он художник. А иногда видишь людей, которые называют себя художниками, и делают гранаты на продажу. Они на самом деле ремесленники, и очень даже неплохие.

Я очень боюсь называть себя художником. Но, если выбирать одну или другую крайность, я выберу художника.

В сентябре я была в Пятигорске в поездке с опытными художниками и точно поняла, что художник – это человек, который решает вопросики. Люди не просто сидят в мастерских и лепят скульптуры, они еще строят себе печь, решают, как ее лучше прожигать, решают вопросы на городском уровне, где всё это поставить. Это классный подход и к профессии, и к жизни в целом, когда своими руками и своей головой можешь сделать всё, просто нужно немножко почитать и немножко узнать у людей. И не ограничиваешь себя тем, что сидишь и говоришь: «Я создаю, а куда оно уходит, туда и уходит, мне неважно».